АЛЬМАНАХ «Русский той-2009», «Стандарт ФЦИ — долгий путь», В.Новиков
Курсив — мой.
Валерий Новиков
Президент НКП «РУССКИЙ ТОЙ»
СТАНДАРТ FCI — ДОЛГИЙ ПУТЬ.
Все началось теперь уже можно сказать, очень давно. Разумеется, такие мысли появились уже тогда, когда мы узнали о ФЦИ, а уж тем более после того, как РКФ заключило контракт с ФЦИ о взаимном признании.
Первая очень реальная возможность признания в ФЦИ нашей породы появилась в 1996 году, спустя год после того, как я продал в Финляндию Маэстро и Махаона из Армии Любви, детей Эллина Сказки из Истока и Анфиски из Армии Любви, и познакомился с Вики Хакиайненом (Vihtori Hakiainen), руководителем Финского Терьер-Союза и Той-терьер Клуба, большим почитателем и ведущим финским заводчиком нашей породы.
Тогда в ФЦИ еще не было строгих требований по отношению к численности, количеству племенных линий в породе и порядку написания Стандарта, и любая порода, поданная страной — членом ФЦИ легко регистрировалась. Так были зарегистрированы в ФЦИ Стандарты наших кавказских, среднеазиатских и южнорусских овчарок, поданных от ФРГ, черных терьеров и целой группы русских лаек, поданных от Финляндии. При этом за всем этими породами сохранялось следующее: страна происхождения — на момент их регистрации СССР, а значит, любые корректировки в Стандарте, по правилам ФЦИ, оставались прерогативой только СССР, даже если эта страна не являлось членом ФЦИ.
В 1991 году СССР не стало, правопреемником вышеуказанных прав стала Россия. В 1993 году Россия в лице РКФ на правах Договорного Партнера вступила в ФЦИ на условиях взаимного признания.
Пока Россия не была в ФЦИ, любая страна ФЦИ имела право на подачу заявки на регистрацию любой российской породы в этой структуре, что происходило легко и без особых условий. С того момента, когда произошло подписание документа между ФЦИ и Россией о взаимном признании, каждое подобное заявление в ФЦИ на утверждение российской породы от любоцйстраны должна была иметь официальное на то согласие от РКФ. Сама же РКФ, пока она оставалась Договорным партнером ФЦИ, но не Действительным членом, подавать Стандарты на регистрацию не могла.
Итак, Вики Хакиайнен летом 1996 года мне сказал, что пока еще можно легко зарегистрировать Стандарт нашей породы в ФЦИ с финской подачи, для этогго нужна только доверенность от РКФ на регистрацию российской породы, т.е. нужно только печать РКФ и подпись ее Президента.
Президентом РКФ в то время был Ерусалимский Е.Л., и право подписания такого документа имел только он. Я пошел к нему на прием. На мою просьбу он ответил: «Да, конечно. Я подготовлю эти документы, и сам отправлю Вики» (Ерусалимский и Хакиайнен до этого уже были давно знакомы в деловых контактах). Однако шло время, а никакие документы не отправлялись. Несколько раз мне звонил Вики, что никак не приходят необходимые документы, вновь и вновь я ходил к Евгению Львовичу, и всякий раз получал тот же корректный ответ, после которого вновь не следовало действий.
Разумеется, Евгений Львович вовсе не был забывчивым — это было его политическим решением. Не хочу гадать о мотивах, но я твердо знаю, что наша порода от этого потеряла десятилетие.1
Таким образом, этот шанс был упущен. Оставалось надеяться только на себя.
1А ведь на самом деле это предвзятое отношение к нашей породе со стороны Ерусалимского тянулось еще из 90х: уже тогда Евгений Львович вставлял палки в колеса нашей породе. Об этом можно почитать в воспоминаниях И.И. Копыловой. А уж какие изобретательные интриги он плел в мою бытность Президентом НКП — это отдельная история. Само собой, до нашей породы Евгению Львовичу не было никакого дела. У него просто был такой характер.
Возможности начать реальные действия в этом направлении возникли приблизительно в двухтысячном году, когда РКФ стал действительным членом ФЦИ, а Хомасуридзе Р.Р. стал ведущим руководителем РКФ в области кинологии. Однако к этому времени требования ФЦИ по признанию новых пород очень существенно ужесточились. Тем более если Стандарт подает Россия — не самая любимая нашими западными партнерами страна, впервые намеренная подать одну из своих отечественных пород на официальную регистрацию.
Первое, что предстояло сделать — создать отвечающий данному времени Стандарт. Изначально было совершенно понятно, что для вступления в ФЦИ необходимо, чтобы г-ш и д-ш были единой породой, точно также, как таксы, чихуахуа, сенбернары, грифоны и бельгийские овчарки. Пройти их регистрацию в качестве раздельных пород почти нереально.
Кроме того, мне тогда представлялось, отчего бы не быть у тоев и жесткошерстной разновидности, как у такс, и я с этим предложением пошел к руководителю существовавшей на тот момент и признаваемых РКФ московских драконов, весьма близкой по типу и несомненно близкородственной. Однако получил от их руководителей, можно сказать, агрессивный отпор: им померещилось, что я претендую на их великие заслуги в создании их новой породы, о чем у меня и мыслей не было — дай Бог со своими разобраться. «Ну и пусть», — решил я тогда. По сути, они тогда своей негативной реакцией определили судьбу своей породы. Ведь мое предложение было просто альтруистическим. Нам, тоистам, и без них хорошо. А они, будь поумней, могли бы вместе с нами сейчас «на халяву» уже в ФЦИ быть, да еще бы пользовались особым интересом и спросом, как наиболее редкая разновидность тоя. Результат их негатива — драконы обречены. Вот так один-два функционера одним непродуманным решением иногда определяют судьбу целой породы.
Создание нового Стандарта началось с того, что лично я написал Проект Стандарта, рассмотрение которого было вынесено на Президиум Национального клуба. При коллегиальном рассмотрении в Проект был внесен целый ряд уточнений. Я взял в руки этот созданным нами Проект и пошел в РКФ. Однако оказалось, что буквально накануне из ФЦИ в РКФ пришла резолюция, строго оговаривающая последовательность подачи информации в Стандартах ФЦИ, своего рода, план написания Стандарта, как говорится, «рыба». Весь Стандарт предстояло переделать согласной этой «рыбе». Последовательность, оговоренная ФЦИ, должна была быть исполнена неукоснительно.
Я вновь полностью переработал Проект согласно установленным требованиям. И вновь несколько раз собирался Президиум с целью детального рассмотрения каждого отдельного пункта.
При написании этого Проекта я стремился, прежде всего, сохранить все традиции, оговоренные в предыдущих Стандартах, ни в коем случае не меняя, а только местами конкретизируя, и располагая информацию в последовательности, требуемой ФЦИ. При рассмотрении на Президиумах, а также в РКФ, и позже в ходе рекомендаций ФЦИ предложенный мной Проект претерпел многие радикальные изменения. Так что сейчас я не имею права говорить, что я — автор Стандарта. Современный Стандарт — это результат коллективного труда целой массы кинологов.
В ходе разработки Стандарта каких только пожеланий от наших тоистов не поступало. Многократно звучали упреки, что при написании Стандарта Президиум не советуется со всеми заводчиками. Но ведь это и нереально. Фактически, каждый из заводчиков, высказавший этот упрек, далее выдвигал предположения, в сущности лоббирующие интересы собственного питомника, вод своих собак, что, впрочем, продолжается и по сей день.
К примеру, у заводчицы питомника «Из Истока» Ирины Ивановны Копыловой на тот момент большинство длинношерстных собак имели нестоячие уши, а значит, ее предложение было — оговорить, что это не является недостатком.
У госпожи Романовой из Иркуктска была (и сейчас есть) своя версия, если упрощенно говоря, то приблизительно такая: наши тои, прежде всего, происходят от левреток, и через английских терьеров инбредны тоже на левреток, а значит, им надлежит иметь характерную линию верха (не подумайте, что ровную), укороченный формат и некороткий нос, и называть их следует «Леутик» (левретка плюс терьер). Глядя на фотографию присланного ею на ее взгляд хорошего «леутика», горбатого и носатого инвалида, я бы это более точно назвал «улётик».
Стандарт породы не должен служить чьим-либо личностным интересам, и быть написанным кому-то в угоду, либо в соответствии с чьими-то неуместными, нередко даже экзотическими, идеями. Даже страшно представить, что завтра у власти окажется некто, кому в породе важны только собственные интересы.
Итак, мы создали Стандарт с соблюдением всех требований ФЦИ. Я вместе с Серебренниковой Ириной пошли в РКФ с этим документом. Но к этому моменту в РКФ обосновалась некая Баба Яга, эдакая госпожа странным образом выползшая на свет божий вместе с ее амбициями и слабым воспитанием, точней, с полным его отсутствием, из затхлого СССРовского кинологического подвала, словно ожившая тень ушедшей эпохи. Большинство работников РКФ перед этой дамой тогда боялись даже неугодно ей вздохнуть или выдохнуть.
С разработанным нами Стандартом, согласно субординации, наш путь был направлен, прежде всего, к ней. К нашему сожалению, эта дама считала себя большим вундеркиндом в тоячьей области. Нас с Ириной она грубо обматерила (именно матерными словами) и выгнала, а мы, к нашему стыду, проглотив это, ничего не ответили, и просто ушли. 2 Помнится, нас своим твердым характером и уверенными действиями очень тогда поддержала Швец Ирина Львовна, одна из немногих в РКФ непреклонная никогда ни перед какой жабой. Однако тогда это не могло спасти ситуацию.
2 Меня некоторые упрекали, что «ты не справляешься, вот если бы был Валера…» Эта статья — прямое доказательство, что и Валера не был всесилен. И если кто-то до сих пор думает, что Валера в РКФ ногами двери открывал, то глубоко заблуждается. Он также, как и я, сразу терялся от хамства, и потом долго не мог прийти в себя.
Будучи тогда важно шишкой, ни с кем не советуясь и не ставя в известность, эта дама приняла решение, на основании которого д-ш и г-ш тоев надлежало считать совершенно отдельными породами. То есть, речь шла не о том, вязать их между собой или нет, а о том, что считать их вообще совершенно отдельными породами.
Весьма комичен, и нам на радость послужил следующий факт: приняв это решение, никто не посчитал нужным оповестить об этом кинологов РКФ, регистрирующих пометы и изготавливающих родословные документы. Вследствие чего в России пометы от д-ш с г-ш регистрироваться не прекращались, и все тои, как д-ш, так и г-ш, в родословных документах по-прежнему имели одно и то же название породы. Впоследствии это решение никто не отменял, его просто забыли, проигнорировали, как не заслуживающий внимания чей-то маразм.
Получив хамский отпор от этого, с позволения тогдашнего РКФ, так сказать, руководителя, мы направились прямиком в кабинет Генерального Секретаря РКФ Хомасуридзе Реваза Ревазовича. Разговор состоялся очень доброжелательный, и главное, конструктивный. Нам стало понятно, что целесообразно полностью проигнорировать эти идиотские решения, и действовать дальше — целенаправленно пробивать головой стену ФЦИ.
Для этого было необходимо выполнить несколько условий: оплатить в ФЦИ определенную весьма существенную сумму за регистрацию породы, получить официальное ветеринарное заключение от Управления Ветеринарии, что данная порода не несет в глобальном количестве неких генетических заболеваний, а также подготовить определенные документы для подтверждения племенной состоятельности породы.
Решение двух первых задач Реваз Ревазович любезно взял на себя и РКФ.3 Но последнее — официально подготовить документы, чтобы подтвердить наличие в породе отдельных племенных групп, предстояло именно нам.
3Еще одна неординарная личность нашей кинологической действительности. Когда Валеры не стало, а бремя ответственности перешло на мои плечи и плечи моих коллег, выяснилось, что для окончательного признания снова нужно ветеринарное заключение. Я позвонила в Управление Ветеринарии, где мой звонок долго переключали от одного специалиста к другому, пока я не попала к человеку, который сказал примерно следующее: «Наше Управление никогда не выдавало таких заключений, поскольку, во-первых, мы следим за работой ветеринарных клиник, а не лечим животных лично. А во-вторых, чтобы написать такое заключение, нужно иметь на руках статистику, а мы таковую никогда не собирали.» Тогда я пришла на прием к Хомасуридзе. Реваз Ревазович, не моргнув глазом, сказал, что впервые об этом слышит, никогда таких документов не готовил и не помнит, чтобы таковые вообще были нужны. Я тут же сослалась на данный текст, на что Хомасуридзе усмехнулся, промолчал и уставился на меня таким хитрым-хитрым взглядом, ну просто с ленинским прищуром. Так я и не получила от РР никакой помощи в этом вопросе. Как, впрочем, и во многих других.
Дело это оказалось очень трудоемким и непростым. Реваз Ревазович сказал нам, что, к сожалению, в точности порядок сбора и подачи этой информации ему неизвестен, но, наверняка, это знает Ирина Львовна. Она в свою очередь сказала, что не может сказать точно4, но, скорее всего, необходимо сделать следующее: на большом листе расчертить генеалогические племенные линии наших современных собак. Разумеется, имелись ввиду официально подтвержденная РКФ дата рождения каждого помета и официальный номер родословной РКФ каждой упомянутой собаки. Это было совершенно невозможно собрать без владения официальной племенной книгой породы РКФ. Но заполучить это было нелегко. Каждый кинолог РКФ подписывает официальный договор о неразглашении корпоративных данных. Чтобы распечатать эти документы и отдать их мне в руки, был необходим официальный запрос от НКП, и персональные подписи на нем Хомасуридзе и Иншак4ова, на тот момент, как и поныне, руководителя РКФ. Я очень им благодарен, что их подписи и необходимые для работу документы были получены незамедлительно.
4Через 10 лет ничего не изменилось: когда пришла пора собирать документы для окончательного признания, мы от НКП подали запрос в Комиссию РКФ с просьбой оказать помощь в подготовке необходимых документов. В своем запросе мы просили уточнений: как оформлять, каков объем, что должно в себя включать и т.п. Месяц спустя нас пригласили на заседание Комиссии. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что члены Комиссии понятия не имеют обо всем этом и даже не представляют, что означают некоторые из требований по окончательному признанию пород. Им даже не пришло в голову сделать запрос в ФЦИ с просьбой уточнения этих вопросов. Они просто дождались встречи с нами и прямо в лоб спросили: «Ну, и где документы для признания? Нам не с чем работать!»
Для хронологической разрисовки этих племенных линий мы обратились, прежде всего, к тем, кто занимается тоями давно, и имеет значительную информационную базу данных. Прежде всех в желании помочь отозвались Лукина О.В. и Копылова И.И.
Просидев несколько месяцев, копаясь в бумагах, я расписал необходимые племенные линии на многие поколения предков. Но когда я с этими уже готовыми бумагами появился в РКФ, оказалось, что к данному моменту уже стало понятно, что для ФЦИ нужно совсем не это, что все эти несколько месяцев потрачены мною напрасно. (Выше — скан одной из таких «напрасных» работ. Прим. мое)
Романенкова Эльвира помогла мне заполучить официальное положение ФЦИ о регистрации пород (наконец-то, благодаря ей мы получили официальную достоверную информацию, требуемую от нас для регистрации породы), где четко указывались необходимые требования: следует предоставить копии 64 родословных — восемь стопок по восемь родословных в каждой — по два кобеля и шесть сук. В каждой стопке могут быть собаки, родственные между собой, но не полные сибсы, и по возрасту не превышающие семь лет.
Но все восемь отдельных стопок между собой не должны иметь никаких общих предков в пределах представленных в них трехколенных родословных — именно это требование было самым тродноисполнимым.
Вновь предстояла большая работа. Оказалось, что, даже учитывая большую численность нашей породы, собрать такой пакет документов нелегко. Очень помогла стопка копий родословных, которые скопились после регистраций на выставки у Серебренниковой Ирины. А также вновь очень помогли наши заводчики, особенно Самсонова И. (г.Вологда), Шулятьева (г. Екатеринбург), Успенская (г.Москва), Пичугина И. и Шарыпина Е. (г. Минск).
Разумеется, для ФЦИ было неважно, какого внешнего качества обладатели представленных копий родословных, главное, чтобы между восемью представленными группами не было родства. Поэтому наиболее удобными для подбора оказались родословные сравнительно обособленно ведущих разведение городов. Так или иначе, на подготовку этого пакета документов опять ушло множество бессонных ночей на протяжении нескольких месяцев.
Помнится, в этот период работы с документами мне очень был полезен момент, когда моя знакомая боксеристка по боксерским делам на пару недель отправилась за границу, а я остался на ее весьма обширной, расположенной под Звенигородом, даче с ее шестью боксерами и двумя боксерятами. По всей моей тридцатиметровой комнате, расположенной на втором этаже большого деревянного дома, повсюду, на столах, стульях, телевизоре, заглохшем компьютере — повсюду были разложены мои бумаги. Я среди них засыпал, и я среди них пробуждался. Ничто не отвлекало мое внимание, кроме ухода за порученными мне собаками, что заставляло в необходимой мере регулярно проветривать на улице мозги. За один день до приезда хозяев я закончил свою работу, и мог уверенно констатировать, что все готово.
Итак, документы были подготовлены, и на этот раз мы твердо знали, что сделано все правильно. РКФ подтвердил, что пакет документов подготовлен безукоризненно. Но относительно Стандарта прежде, чем отправлять его в ФЦИ, предстояло пройти еще массу консультаций и корректировок, чтобы у Комиссии по Стандартам ФЦИ наверняка не было повода для придирок. К примеру, было рекомендовано не указывать «в граммах» соотношение длины морды и черепа, а лишь указать, что морда просто короче черепной части.5 Впрочем, ныне многие заводчики даже и об этом успели забыть. Также было рекомендовано не указывать в Стандарте лилово-подпалый окрас. Довольно будет для Комиссии ФЦИ уже одного голубо-подпалого окраса, ни в одной породе кроме тех, в которых допускаются любые окрасы, недопустимого.
5Это послабление сделало возможным получение отличных оценок и титулов собакам с удлиненной мордой. На тот период времени — середина нулевых и позже — появилось много таких собак. У них был в разной степени выраженности сглаженный стоп и более узкий череп в скулах, а у некоторых еще и мелковатые глаза. Некоторые судьи почему-то решили, что это очень красиво, и такие собаки стали выигрывать, а такой тип голов стал именоваться «современный». И когда породники предыдущих лет стали все больше возмущаться таким «буратинам», владельцы длинноносых собак совершенно справедливо тыкали их носом в Стандарт: там не указано «в граммах», какова должна быть морда. Написано только «короче черепной части». А у их собак хоть и были удлиненные морды, но при этом они были короче тех черепов, из которых росли. Именно поэтому при составлении Проекта Стандарта уже для окончательного признания, одним из пунктов, за который мы были готовы бороться до последнего, было внесение этих самых «граммов».
Дело в том, что этот ослабленный окрас не без оснований рассматривается, как связанный с кожными заболеваниями. В свое время доберманисты пытались отселекционировать голубо-подпалый окрас, но, натолкнувшись на массу неприятностей с кожными болезнями, от этой затеи отказались. Упоминать об этом окрасе при подаче Стандарта на регистрацию в ФЦИ — дело было весьма рискованное, а уж о лилово-подпалом и речи быть не могло. Тема опасности или безопасности этих окрасов для здоровья шерсти и кожи — это тема совершенно отдельная. При регистрации Стандарта рисковать и давать поводы для размышлений и сомнений членам высокочтимой комиссии ФЦИ мы не имели права.
Всему свое время: сейчас, наверное, весьма скоро, лилово-подпалый окрас будет признан в рамках РКФ, а при окончательном утверждении Стандарта в ФЦИ в 2016 году (но не раньше) будет внесен в международную версию Стандарта.
Таким образом, Стандарт был полностью откорректирован для того, чтобы у представителей Комиссии по Стандартам ФЦИ не возникало никаких вопросов. После многочисленных консультаций в РКФ в конце 2004 года наш Стандарт был официально подан на регистрацию в ФЦИ. Окончательная версия, разработанная нами перед отправкой, вместе с официальным переводом, заверенная многими подписями и печатями на каждой странице, и сейчас хранится в папке Племенной комиссии РКФ.6
6 Увы, не хранится. В 2018м году я случайно узнала, что бумажного архива РКФ не существует. Все бумажные документы хранятся пару-тройку месяцев, после чего уничтожаются, т.к. содержать отдельное помещение для бесконечного архива невозможно. Все ценное сканируется и хранится на съемных дисках. Остальное выбрасывается. Так что к тому времени, когда Валера написал эту статью, никаких бумажных документов, относящихся к первичному признанию, в РКФ не сохранилось. К сожалению, я узнала об этом спустя полгода после признания породы. Работники архива, разведя руками, сообщили, что и нашу папку уже давно уничтожили…
Но после отправки в ФЦИ, после консультаций в Комиссиях Научной и Стандартной ФЦИ, еще пять раз нам возвращали текст Стандарта, сопровождая различными официальными рекомендациями. Первым твердым требованием ФЦИ было следующее: порода может быть принята только в девятую группу, а значит, слово «терьер» из названия должно быть исключено, в противном случае принятие породы рассматриваться не будет. Да, очень-очень не хотелось менять изначально традиционное и очень для всех нас привычное и родное название породы, но цель признания породы превыше всего, мы обязаны были этому требованию подчиниться.
В дальнейшем диалоге с ФЦИ наш ответ чаще всего требовался сиюминутный, обычно корректировки вносились непосредственно на экране монитора, без бумажной распечатки, чтобы немедленно по Интернету отправить обратно. Таким образом, в Стандарте, рассматриваемом ФЦИ, появились некоторые изменения, которые мы у себя в официальной версии не зафиксировали. Поэтому в сохраненной у нас версии Стандарта и официальном Стандарте ФЦИ появились некоторые небольшие отличия. Только недавно мы на это обратили внимание, и привели официальную версию Стандарта на русском языке в надлежащий вид.
Затем ФЦИ уведомило нас, что на ближайшую «Евразию» с целью детального рассмотрения породы на месте назначается специальная комиссия в составе: Кари Ярвинен (Финляндия), Валентина Иванищева (Россия) и Соня Фалетти (Италия). На наш призыв представить перед уважаемой комиссией максимальное количество тоев достойного качества наши заводчики отозвались очень активно и с пониманием: на «Евразии 2005» приняли участие более сотни тоев, преимущественно хорошего качества. После этой выставки каждый член назначенной ФЦИ комиссии лично лестно отозвался о нашей породе и нашем поголовье. Сомнений, что на ближайшей Ассамблее ФЦИ наша порода будет принята, почти не оставалось.7
7Несмотря на то, что я тогда жила в Царском Селе под Санкт-Петербургом, несмотря на то, что выставлять нам на той выставке было некого (кто-то с щенками, кто-то в течке, у кого-то уже все получено…), несмотря на февраль месяц, я поехала в Москву, чтобы поприсутствовать на той знаковой для породы выставке. Валера светился, как начищенный медный чайник. Тоев было оооочень много, и что особенно приятно, было много гладкошерстных собак. И ринг, который нам выделили, был просто огромный. Мы понятия не имели, как все это будет происходить. В какой-то момент Бородкина Жаннета крикнула, чтобы в ринг выходили все участники с длинношерстными собаками. Мы стали оглядываться друг на друга. Как это — все? Почему именно с длинношерстными? Что происходит? Ринг был при этом абсолютно пустой, только в сторонке в ринге стояли несколько человек, среди которых были Иванищева и Валера, и о чем-то беседовали. Но напористость Бородкиной известна, и люди стали потихоньку просачиваться в ринг. В итоге по периметру ринга скопилось приличное кол-во людей с собаками. Некоторые поставили собак на пол. Некоторые держали на руках. Группа беседующих с Валерой и Валентиной Павловной переместилась в центр ринга, и продолжала все также неспешно беседовать, изредка поглядывая на окружающих их собак. В какой-то момент Бородкина в той же манере стала вызывать гладкошерстных. Рядом со мной стояла молодая женщина с щенком на руках. Жанетта стала требовать, чтобы она вышла в ринг. «Мы не участники, мы пришли просто посмотреть», — сказала женщина, но Бородкина сказала: «Ну и что! Выходите! Решается судьба породы!» Деловая… В общем, люди с собаками вышли. Кто-то из владельцев длинношерстных собак ушел с ринга, кто-то остался. Двое из беседующих в центре ринга — Иванищева и кто-то еще — подошли сначала к одним собачкам, потом к другим. После чего вернулись в центр ринга. Собаки стояли… ммм… как хотели. Никому (!) не пришло в голову поставить их в стойки. Мы все ждали, что вот сейчас, сейчас что-то начнется… Вдруг Бородкина попросила всех освободить ринг. Беседующая в ринге группа людей куда-то ушла. Началась экспертиза породы. Я побежала искать Валеру и, найдя, спросила его, что это было? Он ответил: «А это породу осматривали представители ФЦИ.» Я чуть за сердце не схватилась: «Валерий Леонидович, но некоторые собаки были… стояли как попало… мы думали, что это будет как-то по-другому…» — «А, не расстраивайся! Их в пятницу отлично приняли, накормили, напоили, в отличной гостинице разместили, они довольны, как дети. И, кстати, собаки им очень понравились. Но, думаю, после вчерашнего приятнейшего времяпрепровождения, которое устроило РКФ, им сейчас вообще все нравится. А нам ведь именно это и надо!»
Ассамблея ФЦИ состоялась 6 июня 2005 года. И уже вчером этого дня мне позвонил крайне огорченный и раздраженный Вики Хакиайнен, и рассказал (далее с его слов), что рассмотрение проходило нормально, пока не выступил Кари Ярвинен, выразив свои сомнения в целесообразности принятия нашей породы на данный момент, потому как у него, якобы, остались некие сомнения в продуктивности движений собак данной породы. А ключик ко всему этому, оказывается, был прост: по словам Вики, перед этим в Финляндии между ним, тоистом, и Ярвиненом разгорелся бурный конфликт, и эти действия, вполне уверенно сказал Вики, — просто продолжение их личного конфликта. Словом, нашу породу «прокатили».8
8Уже много позже, когда пожилой Вики Хакиайнен скончался, Валера написал мне, что узнал интересную вещь: оказывается, Кари Ярвинен как раз был одним из почитателей русских тоев в Финляндии (хотя лично их не держал). И даже в связи с этим в ФЦИ тоев в шутку называли «кариками». «Какое счастье, — написал мне тогда Валера, — что я написал «со слов Вики». Вот ведь как получается: у него с Ярвиненом был какой-то конфликт, и, видимо, будучи очень на него сердитым, Вики преподнес мне ситуацию с удобной ему точки зрения.»
Приняли две породы овчарок — румынских миоритиков и карпатинов, куда менее многочисленных и ярких, но только не наших тоев. Уже привыкнув к такого рода неприятностям, и имея настрой идти вперед несмотря ни на что, мы смогли стоически выдержать и этот удар. Официальной отговоркой ФЦИ было то, что не была предоставлена видеозапись породы в режиме DVD. И это вопреки тому, что о необходимости этого не упоминалось ни в официальных положениях о признании пород самого же ФЦИ, ни при многократных предварительных консультациях с ФЦИ, ни членами посетившей «Евразию» комиссии. Насколько мне известно, такое требование выдвигалось впервые и персонально для нас. Словом, просто отговорка.
Ну что же, решили мы, не будем отчаиваться, надо, значит, сделаем. За немалые деньги мы наняли профессиональную съемочную бригаду, созвали полтора десятка наиболее ярких представителей породы, с качеством движений, не вызывающих сомнений, и в один из прекрасных солнечных дней на территории двора одной из московских школ, что вблизи дома Ивановой Регины (питомник «Райская Птичка») сделали эту непременно требуемую по словам ФЦИ видеозапись. ПО сравнению с предыдущими требованиями это нам не составило большого труда и не заняло много времени. Видеозапись получилась весьма симпатичной. Но целый год был упущен.
Мы вновь собрали все наши документы, кое-что пришлось поменять в пакете родословных, ведь возраст некоторых собак, на которых подавались документы, становился на год старше, и уже приближался к оговоренным возрастным границам, приложили новенький DVD-диск и снова отправили в ФЦИ.
И вот около пяти вечера 21 февраля 2006 года в моей квартире раздался междугородный звонок. Я поднял трубку,и услышал радостный возбужденный голос Вики — пятнадцать минут назад НАШУ ПОРОДУ ПРИНЯЛИ!!!